Семейная история эта такова: Валентин Мстиславович Карпов (отец Валентин) приходился дядей бабушки Андрея Старцева, известного челябинского скульптора, автора герба Челябинска.
В 1937 году Карпов был репрессирован, и, как считали родственники, расстрелян.
«Во время наших визитов в руках Ольги Петровны Кротковой неизменно появлялся большой старинный альбом, хранящий немало семейных тайн. На толстых картонных страницах, в хронологическом порядке, располагались фотографии родственников и друзей. Ольга Петровна, которой в то время было около 90 лет, с грустью замечала, что она всех пережила и после смерти супруга оказалась самой старшей в кругу своей семьи. Поэтому понятно было её желание рассказать о дорогих сердцу людях. Она прекрасно помнила имена и события, ошибаясь лишь в деталях», - рассказывает Старцева.
Ольга Петровна – заслуженный учитель, трудовая деятельность которой была отмечена различными наградами, начала учительствовать ещё до войны. Родилась в семье священнослужителя и вышла замуж за Кроткова Леонида Вениаминовича, учителя, сына священника.
Катаклизмы ХХ века сполна отразились и на семье Ольги Петровны: гражданская война, преследования священства, расправы без суда и следствия, аресты во время большого террора, Отечественная война, тяготы послевоенного времени. В семье Ольги Петровны Кротковой оказалось немало репрессированных. Тем не менее, несмотря на все трудности и тяготы, и сама Ольга Петровна, и её супруг, Леонид Кротков прожили более 90 лет. Леонид Вениаминович, участник Великой Отечественной войны, много лет работал в Челябинском совете ветеранов. Он был заслуженным учителем, директором школы.
В 90-е годы Ольгой Петровной были написаны небольшие воспоминания, как необходимое дополнение для сохранившихся в альбоме фотографий. Эти воспоминания и стали основой для поисков семьи ее внука, Андрея Старцева. На страницах семейного альбома Кротковых – немало фотографий священнослужителей.
Вот на фотографии крупный протоиерей, окруженный детьми разных возрастов. Среди них выделяется светловолосая девочка лет с бантом на голове. Это бабушка Ольга Петровна со своим дедом, протоиереем Василием Затопляевым, пожелавшим сфотографироваться со своими внуками и оставить о себе память. На другой фотографии - красивая, благородной наружности чета – священник Вениамин Кротков со своей супругой Таисией и четырьмя сыновьями. Один из его сыновей станет супругом Ольги Петровны.
В альбоме есть фотографии и молодых священников со своими жёнами.
Во время встреч и бесед с Ольгой Петровной, просмотр альбома всегда сопровождался воспоминаниями, которые были порой достаточно трагичными. Одна такая история и была об отце Валентине Карпове.
По рассказам Ольги Петровны, дом отца Василия всегда был гостеприимен, что называется, «полная чаша». Семья большая – четыре дочери на выданье. В дом приходили молодые люди, «потенциальные женихи», во время праздников устраивались настоящие концерты, участники которых пели, играли на музыкальных инструментах. На праздничном столе всегда располагалась обильная домашняя снедь, поросята и гуси, при доме было своё хозяйство.
В числе женихов было трое будущих священников, Николай Елеонский, Петр Рычков (отец бабушки Ольги Петровны) и Валентин Карпов.
Валентин Карпов родился в 1879 году в Туринске, в семье священнослужителя. После окончания духовной семинарии в Тобольске, женившись, служил в селе Карачты (ныне село Боровское) в 48 км к северо- востоку от Кургана.
В 20-е годы отец Валентин был арестован и какое - то время находился в лагере для заключенных. После ареста отец Валентин не имел возможности служить, и они с женой взяли земельный надел, косили траву, вели приусадебное хозяйство, держали пасеку.
У четы Карповых не было детей, поэтому их племянники (в числе среди которых была и Ольга Петровна Кроткова) были особенно обласканы.
В октябре 1937-го года отец Валентин был арестован и отправлен из Миасса, где тогда жил, в Челябинскую тюрьму.
Ольга Петровна считала, что он был расстрелян на Золотой горе. О массовых расстрелах на Золотой горе стало известно в конце 80х, в годы перестройки и гласности.
«Вот и всё, что оказалось известно, по сведениям из семейного архива, о Валентине Карпове. Оставалось много вопросов. При каких обстоятельствах его арестовали, какова была его дальнейшая судьба?», - говорит Ольга Старцева.
В областном объединенном архиве Челябинской области хранится «Следственное дело № 2865 по обвинению Соколова Григория Петровича и других (всего 30 человек) по ст.58-2-8-10-11», 51-й том из 80 с лишним. Благодаря этому следственному делу ей удалось разыскать некоторые факты биографии отца Валентина Карпова.
Так ей удалось выяснить, .что до 1929 года он служил священником в селе Боровском Белозерского района.
31 октября 1937 года отец Валентин был арестован у себя дома. При обыске были изъяты паспорт, различные справки и личные вещи: золотые часы, крест, кольцо.
В « Постановлении о предъявлении обвинения» говорилось , что он обвиняется в том, что является членом повстанческой и террористической контр - революционной организации, действующей в Миасском районе.
«Следователи в протоколах особо подчеркивали социальное положение или происхождение арестованных: торговец, кулак, служитель религиозного культа или просто «поп». Читая протоколы допросов, поражаешься безграмотности и примитивности языка, поспешности и небрежности, с которой они изложены. Одни и те же вопросы, формулировки. Не удивительно, что следователь в один день мог закрыть порядка пяти дел. Стиль протоколов в духе пролетарских «агиток», безграмотный и примитивный», - говорит Ольга Старцева.
Что же вменялось в вину осужденным по «миасскому» делу? «Как установлено следствием к-р организация ставило своей целью свержение советской власти путем вооруженного восстания в момент войны и установления в СССР фашистского строя по типу гитлеровской Германии».
Ольге Старцевой удалось выяснить, что в период массового террора в Челябинской области было осуждено более 250 « церковников». Большинство из них были приговорены к расстрелу.
До вынесения приговора отец Валентин, как и остальные обвиняемые, находился в челябинской тюрьме. Тогда же и состоялась последняя встреча отца Валентина и его супруги, описанная Ольгой Петровной.
Отец Валентин был сослан в Темриковский исправительно-трудовой лагерь. Он умер в марте 1942 года. То есть после вынесения приговора отец Валентин прожил чуть более четырёх лет, погибнув в лагере. Как он погиб, остаётся неизвестным.
«Глядя на подписи под протоколами, фамилии следователей Кувайцева и Киреева, невольно задаёшься вопросом, а как в дальнейшем сложилась их судьба? Что стало с молодыми, тогда 30-летними «без страха и упрёка» чекистами, выбивавшими показания из пожилых, годившихся им в отцы их же сограждан (возможно, соседей или знакомых)? Листая страницы архивных документов, читая письма, обращения, заявления жертв и их близких, проникаешься состраданием к невинно пострадавшим и, одновременно, желанием возмездия по отношению к палачам. Невольно возникает и другой, не менее важный вопрос – а уместно ли сейчас, по истечении лет это «чувство возмездия», когда и жертвы и их палачи встали в вечности перед лицом Всевышнего?», - говорит Ольга Старцева.
И еще одно признание: «События 1937 года и дату моего рождения разделяет 25 лет. Всего 25 лет. Однако много ли мы, люди, живущие в XXI веке, знаем о событиях того времени? Вопрос о сохранении исторической памяти остается чрезвычайно важным. Помнят и знают ли что- либо о тысячах пострадавших в то время их потомки?», - замечает Старцева.
Такая история одного семейного альбома в Челябинске. Сколько таких историй и сколько таких альбомов?
Только чтобы альбомы открыли свои тайны, оставили след в душе и памяти тех, кто держит сейчас их в руках, нужны усилия, какие сделала Ольга Старцева. Тем самым подав многим из нас пример, как нужно сохранить память о своих родных и близких. Даже о тех, про которых считалось, что ничего не известно.
